ТЕБЕ ОСТАЛСЯ ДЕНЬ или КАК ПОЙМАТЬ ЗОЛОТУЮ РЫБКУ…
ВЕЛИЧИЕ...
Как ты его проживешь? Тебе сказали, что жить осталось несколько часов. Что ты сделаешь? Продолжишь то, что было вчера? Или все вчерашнее потеряет смысл? Вчера ты прошел мимо чьего-то горя, потратив с барского плеча на развлечения столько, что хватило бы накормить какой-нибудь детский дом…
Как ты его проживешь? Тебе сказали, что жить осталось несколько часов. Что ты сделаешь? Продолжишь то, что было вчера? Или все вчерашнее потеряет смысл? Вчера ты прошел мимо чьего-то горя, потратив с барского плеча на развлечения столько, что хватило бы накормить какой-нибудь детский дом…
Завтра отшумят все праздники, к которым ты сегодня тянулся. Завтра без тебя пройдут все бои и драки, в которых ты сегодня в азарте бился. Завтра ты больше не увидишь ни соперника, с которым сегодня еще пытался вступить в сражение за обладание – чем-то, кем-то…
Все отшумит, отцветет, отойдет. И останешься ты один на один со сделанным и несделанным. И не возьмешь ничего с собой дальше, где нет ни материи, ни золота, ни того, что услаждало твой взгляд, что занимало твой слух, чем ты набивал чрево. Ты останешься голым и нищим. Таким, мимо которых ты сегодня старался проскользнуть туда, где светло и нарядно…
И там ты увидишь, вновь, мимо кого прошел. Кому не подал руки. Кого не навестил в темнице, кого не защитил, не согрел, не пожалел. Там ты увидишь Бога, от Которого отворачивался свою короткую жизнь однодневки…
Там перед тобой встанет то, что казалось привлекательным, и в свете вечном – оказывается отвратительным. Там встанет все, что натворил, кого задел, кого забыл. Там воскреснет совесть, если ты ее убил. Там будет жечь любовь своим огнем, которую ты предал. Там – если кто и подаст тебе каплю влаги – так ту, что ты скудно, отрывая от сердца, все же здесь кому-то пожертвовал…
Где ты окажешься? Со своими, с такими же, как ты. Не может быть будущего без того, к чему ты тут привык, с чем сросся, сроднился. Все, что было в твоей власти. Все, чем ты владел до сегодняшнего дня – встанет горой на одних весах. А то, что сделано не для себя – на других. Что перевесит? Кто за это отвечает? Вопрос не только в той «власти», что утвердилась вокруг, но и в той любви, которая охладевает во многих по причине умножения беззакония. Ведь ты читал…
Если ты в последний день – перестанешь любить, то все напрасно. Все невзгоды, все пережитые радости, все одоленные препятствия. Поскольку она – единственно та, что не умирает. Уж тем более – в лучший из твоих дней. Во все остальные ты был занят собой, а тут – чем заняться. Собой? Поздновато. Чем еще? Последнее желание?
Завтра – все. Освобождение. От плена. От неволи. От рабства. От всей суеты. И встреча с тем, что натворил. Завтра… И тут обнаруживаешь, что у тебя есть еще один день. И потом еще… и целый год… Что надо, чтоб встряхнуть тебя, чтоб ты пожелал прожить его не так как жил, будучи рабом греху?
Не день… Уже год… Еще один год! Целый! Новый срок, за который можно горы свернуть, построить, что еще не построил… Всем – все раздать… Что ты успеешь за день, даже за месяц, а вот год… А четыре, а восемь, а двенадцать! А шестнадцать, а двадцать, а двадцать четыре! Не… Не по четыре надо считать… Больше, еще больше…
О чем я, о чем же, не потерять основную мысль… Хотя… Вот она… Только цеплялся за нее, даже записать хотел… От рабства греху – происхождение властей, которые понуждают тебя. К чему? Вольному – нет нужды в этом. У него другие заботы – у них все впереди, встреча, новая светлая жизнь… Где уже нет этого кошмара…
Больше нет у тебя ничего. Остался один день.
Что, что? Опять?! Один день? За что… Как в сказке о Золотой рыбке?! Да отчего, почему? Не пойму, стойте! Ведь только что… За плечо кто-то трясет…
Вова, Вова, Володенька… А… ффух… Кожугетыч… Ну думал, уже – фсе… Нет еще… Поживем… Спасибо, Кожугетыч. Ты мне дорог, ближе той суки, что подарил… Вот ведь – главное вовремя подарить сучку, учуял… Получил наград – не меньше Брежнева теперь. Иди, красуйся, пиши портреты… Я тут, маленько помаракую… Есть планчик один… Хорошо, что разбудил… А не то чуть не помер во сне… Как, как – и кучка… Не спрашивай… Не понять вам. Живущим в квартирах… Да, исполнил приказание и – ступай…
Сейчас в бассейн, потом Алинка… Ну и так, по старой схеме… А голос… Вернее эхо уже, далеко, про день…
Конечно, конечно, согласен, все это когда-нибудь кончится… Но девочки пристроены, потоки налажены… Что это, рабство на галерах – все не кончается и не кончается… Хоть бы денек, действительно! Не так уж это и глупо…
Хоть один денечек, вздохнуть свободно… Кем бы ты прожил это день, а, Вовка? Уже чешется ведь головка-то, сон в руку… Что бы предпринять такого… Чтоб запомнили… Как Буша-старшего? Ирак? Мелковато… А тут вон Сирия… Крым… Не, помасштабнее надо что-то…. Новое переселение народов! Пока ты жив, Вовец… Вот, планетарный масштаб… Хотя Чубайс опять проболтался уже, кто его просил…
Сначала про тридцать миллионов славян ляпнул… Лишних… Ну кто просил-то его… Главное, ведь цифры точные назвал… Плагиатор… Взял слизал у Гиммлера, план «Ост», покрасоваться решил властью, дурик… Да ладно бы это – потом еще и про то, что на планете всего два миллиарда должно остаться… Опять не выдержал – не понимает, что геноцид, как деньги, любит тишину, а он, паразит… Больше всех любит себя… Эх, покушение-то… Как же так… Ничего, будет и у него звоночек… От золотой рыбки… Про последний денечек…
Итак, что там… Сахалин присоединяем к Курилам, потом отдаем не китайцам, как они там у себя на картах нарисовали. А этим… Япошкам… Но. При одном условии. Одно большое «но»… Что вот там, на этой суверенной территории. Будет доживать свой век один очень скромный человек. Тихо. Молча. Как те, кто ушли из Германии на подводной лодке. Бормана кто-то потом видел? То-то и оно… Там, или на худой конец в Венесуэле… Всегда должен быть запасной пункт…
Все натуральное для того человека. Весь мир. Женьшень принимать. Тигры опять же, в услужении ему. Пусть там этот, Ястреб Женский, их позащищает. Чтоб остались на долю этого скромного труженика нынешней цивилизационной войны – все как есть, нетронутое… Как Адаму – весь мир. Чтоб все было. Свежее. Неиспорченное. Крабы. Морепродукты. Никаких партизан… А прокладку – Сибирь эту, вот пусть китайцы с англосаксами пилят… И забирают, кто сможет… Заодно и буфер. Защита от варварской этой европейской части, поднадоевшей… Там Маргарет советовала оставить миллионов пятнадцать, решено…
Ну а к Северу Рома уже все подготовил, Чукотку освоил. Кого надо перевез. Там уже прямая дорога через пролив – для этих хапуг Донькиных, вся эта дурнина золотопромышленная, американская, Прохоры Громовы их недоделанные… Да и сам этот Доня-однодневка… Еще не понял, с кем имеет дело… Пусть там роются, как хотят, что хотят. Долю только засылают… Там холодно слишком… И опять же с севера прикроют… С востока – море. С юга – китайское подбрюшье… Японцев-то они боятся почище россиян бесхребетных…
Ну вот и все. Еще поживем. Еще посмотрим, кто кого. Еще проведем оставшиеся деньки – в свободном райском уголке. А там и он – тот рай, вечный… Про который не следовало бы проговариваться, Вова, сам-то тоже хорош… Вот она, ступенечка туда… Твоя…
Два миллиарда – это все же многовато, думается. Он что, рыжий черт, думает что «золотому миллиарду» хватит всего лишь миллиард рабов, даже при развитии технологий? Как он считал-то, у кого слямзил это все? Ведь нет ничего своего, все воруют… Забыл он – как в «Белом солнце-то пустыни»: одна жена стирает, одна готовит.. одна на шпагат садится… одна сальто крутит на брусьях… Сколько всего? Умник… Нашелся… Счетовод… Ладно, ну его… Впереди еще срок… последний срок, он трудный самый… Хорошие все-таки песни пел этот народ… Запоминающиеся…
А потом… Все. Свобода, море, Сахалин, легкость бытия… Кто сказал, что она невыносима, спросить этого, усатого… Но потом с собой его не брать… Никого… Хватит, пожили… Это уж только мои дни… Мои мысли… Мои песни о главном… Все мое, сказало злато, все мое – сказал Вован…
Как Папанов хрипел в том фильме-то, последнем, про холодное лето,.. Хочется пожить еще… А потом – хочется пирамиду… Ну, или мавзолей… Чтоб сквозь века… Чтоб с него все начиналось… Город уже есть. Владивосток. Столица. Мира. С тебя начнется восток… Новая эра человечества… И ты, на соколином острове (ну, или запасной вариант, там, в венесуэльской-то сельве, как Чичен-Итца)… Лежишь такой весь в белом… Владея миром… Ну что такое, опять чьи-то мысли… Это ж Остап Ибрагимович… Опять свое где-то затерялось… Хотя вот оно, мое… Только мое… Свершения… Масштабы… Величие… Все, что останется после тебя…
Ю.Екишев
комментариев нет