Писатель, врач, казак и общественник

Все это – грани личности нашего земляка Александра Тутова. О перипетиях его биографии расспросил соавтор нескольких книг бесед на злободневные темы, изданных в Архангельске и Москве, журналист Анатолий Беднов.

- Многие не знают моей биографии, потому что разные журналисты пишут по-разному, - так начал рассказ о себе архангельский писатель, автор многих художественных произведений и книг по медицине (это – его основная профессия) Александр Николаевич Тутов.

- Если бы только в СМИ были неточности. Даже «Поморская энциклопедия» исказила многие факты биографии. Хотя уж там-то, в энциклопедии должна быть стопроцентно достоверная информация.

- И «Поморская энциклопедия» переврала все, сделав из меня вундеркинда, который в 11 лет окончил медицинский институт (Год окончания Архангельского мединститута указали совсем не тот). Названия книг перепутали. И, самое обидное, перепутали мою профессию. Я – врач-невролог и мануальный терапевт. А написали, что я психиатр. А это – огромная разница. Я не собираюсь быть ни психиатром, ни проктологом, ни стоматологом. Я специально выбрал неврологию как одну из самых сложных медицинских специальностей, а мануальную терапию – как одно из лучших средств лечения неврологических заболеваний. Это не значит, что другие профессии медицинские неуважаю, но – каждому свое. Это принципиально.

- Начнем, наверное, с родовых истоков.

- Я происхожу из старинного казачьего рода. Мои предки еще в семнадцатом веке охраняли Засечную черту.

- Как и мои, только они службу несли на другом участке оборонительной линии, в Михайлове. (В августе, кстати, исполняется 400 лет знаменитой Михайловской осады).

А кто были Тутовы по происхождению, социальному статусу?

- Боярские дети Тутовы, которые потом перешли в казачество. Во мне есть какой-то элемент и кабардинской крови. Казаки смешивались с горскими народами, брали в жены турчанок, татарок, черкешенок, кабардинок. Может быть, поэтому у нас в роду все темноволосые, хотя глаза, как это ни странно, светлые. В Гражданскую войну один мой дед. Никита, сражался на стороне красных, был командиром «Чертовой сотни», а другой был командиром дивизии у белых, полковник Петр Тутов.

Мой папа был директором завода, поэтому некоторые говорят, что я из «мажоров». Но я не был «мажором», потому что получил от отца достаточно серьезное воспитание. У меня первый магнитофон появился, когда я в институте учился – заработал в стройотряде.

Родители о моем воспитании заботились, но шибко не баловали. Мама – фельдшер. Может быть, поэтому я выбрал медицину. Назвали меня в честь маминого деда – он воевал в Финскую войну, стал там инвалидом, но всю жизнь работал бакенщиком. Бабушка по маминой линии Александра Васильевна Митяшина из села Слободчиково Ленского района. Я, когда был маленький, все обещал ее вылечить и вставить зубки. Потом ее неправильно лечили: думали – язвенная болезнь, а оказалось – инфаркт, и тогда я окончательно принял решение, что должен лечить людей, чтобы было как можно меньше ошибок. И за 26 лет медицинского стажа я два-три раза ошибся, и то это не имело дальнейших серьезных последствий для пациента. Или это, увы, уже не имело значения.

- Наверное, за 26 лет практики случались неординарные ситуации?

- Однажды, еще в студенческие годы, когда мы работали в колхозе, на моих глазах девчонка поперхнулась, стала задыхаться, и я умудрился перочинным ножом вскрыть трахею и вставил носиком чайник, чтобы она смогла дышать.Все закончилось благополучно.Это было много лет назад. Мне потом много таких неожиданных решений приходило в голову. При этом сначала делал, а потом боялся. Особенно в экстремальной военно-полевой обстановке. Хотя для моего здоровья – это не всегда заканчивалось благополучно. У меня три ножевых ранения, одна контузия, повреждение левого тазобедренного сустава, три рубленые раны, даже было заражение крови – напрямую переливал свою кровь умирающему.

- Глаза боятся, руки делают?

- Да. Поэтому мне и на войне повезло во время боевых действий в бывшей Югославии. Хотя моя книга и называется «Русские в Сараево», сам я был под Вуковарами, на территории нынешней Хорватии. Так как я писал именно художественную книжку, а не мемуары, то решил более широко осветить все эти события. Кстати, отличные мемуары о войне на Балканах у Олега Валецкого, с которым мы давно дружим, хотя общаться пока приходится в основном через интернет.

- А когда случился первый литературный опыт?

- Писать начал в 12 лет, первая публикация в 16. Всего у меня уже три десятка книг вышло. Я думаю, в ближайшее время выйдет еще целая партий книг.

У меня есть и медицинская литература, учебник сейчас готовлю по практическому массажу, есть и публицистика, и историческая, и фантастическая литература, и фэнтезийная, и военная, и сказочная проза. Года полтора толком не писалось, потому что работа занимала большую часть времени. Сейчас вроде оживился, пишу вторую книгу о Югославии, третий сказочный детИктив(именно детИктив) про Потапыча и Мишу. В ближайшее время надо делать книгу о Спарте.

- Про Спарту всем вроде бы хорошо известно, написаны горы литературы – и научной, и художественной. Что же нового можно рассказать о спартанцах?

- Большинство людей настоящую историю Спарты не знают. Например, в учебниках пишут о выкидывании младенцев в ущелье. Но там раскопки проводились, и останков их не найдено.

Я считаю, что некоторые спартанские идеалы нам как раз подходят.

- А чем новый учебник по массажу будет отличаться от уже существующих? Тоже ведь много литературы издано на эту тему.

- Интерес к будущему учебнику по массажной и мануальной терапии велик. Мне есть, что рассказать людям, я сам эти методы отрабатывал. Сейчас я преподаю массаж в медуниверситете. Желающих учиться много, потому что я учу, прежде всего, работать, а не только теории. А в учебнике будут в основном разработанные мной приемы воздействия, которые идут в разрез с общепринятыми классическими правилами. В массаже «классика» устарела и стала малоэффективна. И является не сколько методом лечения, а вариантами косметического, спортивного и вспомогательного воздействия. Я же считаю, что во многих случаях заболевания можно лечить одними руками.

- В свободное от работы и писательского труда времени есть какие-то увлечения, хобби?

- Увлечений меня было много. Притом каких-то стандартных мужских увлечений так называемых – охота, рыбалка – нет. Я стараюсь путешествовать, хотя мне трудно много ходить пешком – последствия ранения сказались. Жизнь получилась такая экстремальная.

- Спортивные – это следствие занятий историческим фехтованием?

- Я много занимался историческим фехтованием, проводил первый исторический фестиваль «Нордкон». Результаты у меня очень неплохие – выиграл около тридцати турниров различного уровня, в том числе международного (СНГ). Тогда, к сожалению, не было чемпионата мира, который теперь называется «Битвой наций». Некоторые мои ровесники до сих пор еще участвуют в соревнованиях. А я сейчас не участвую, так как мануальному терапевту надо беречь руки. Продолжаю увлекаться боевыми искусствами: нож, мачете, испанская рапира, а вот от мечей и доспехов пришлось отказаться, в том числе из-за последствий ранения.

- Дети идут по стопам отца (медицина, творчество, спорт) или у них свои пути в жизни?

- У меня два сына и две дочери. Я рано стал дедушкой. Сын Сергей получил высшее образование. Никита учится на финансово-экономическом. Младшая дочь Милана работает в Москве на детском телевидении и там же учится в школе. Мой старший внук Сергей – дважды чемпион города по классической борьбе.

- Работа врача и литературный труд оставляют место для общественной деятельности?

- Хотя я и не помор, но организовал практически все поморские праздники. В конце 90-х проводил конкурс «Поморская красавица» - очень успешный праздник. К сожалению, когда я ушел, он прекратился. Ледоходные гуляния, Поморский Новый год – я организовал первые два. У меня на него авторское право, но пускай занимаются желающие. Праздник поморской семги тоже приходилось делать. Я защищаю поморов, потому что их обвиняют в сепаратизме. Может быть, когда-то кто-то из поморов какую-то глупость сказал, но давайте не будем за нее наказывать и обижать всех поморов. «Городские» поморы нужны, чтобы жители поморских сел могли нормально ловить рыбу, сохранять свой жизненный уклад. Это не нравится представителям некоторых компаний, которые России не принадлежат, при этом они загубили весь Русский Север, вырыли котлованы, загубили нерестовые речки семги. Поэтому я всегда переживаю за местное население. Поморы – субэтнос русского народа со своими особенностями. Я считаю, что если ты живешь и работаешь на какой-то территории, надо делать так, чтобы народу на ней жилось лучше. Мы стараемся, чтобы казаки и поморы дружили. Они заинтересованы в одном и том же для государства. Такое чувство, что кто-то боится поморов и казаков, потому что если они объединяться, то будут требовать более нормальных условий для проживания.

Продолжаю заниматься краеведческими делами, темами Ермака и землепроходцев. Почти все они выходцы с территории Архангельской области. Пока поддержки со стороны власти нет, все приходится пробивать самому. Если бы проекты «Ермак-Регион» и «Родина землепроходцев» были реализованы, это могло бы улучшить и туристическую ситуацию.

- Тема землепроходцев напрямую связана с темой казачества. Многие ушкуйники ушли с Севера на Дон, сибирское казачество формировалось в основном из поморов. Семен Дежнев и другие выходцы с Поморья были казаками.

- Я – родовой казак по отцу, войсковой старшина, атаманом становиться не хочу. Просто нет времени на это, так как я занят лечением людей. Хотелось бы, конечно, попутешествовать по стране, лучше изучить экономическую ситуацию. Наши жители, после всех перенесенных ими испытаний, заслуживают гораздо большего. Это тоже общественная деятельность, которую я не собираюсь прекращать. Считаю, что прежде всего надо заботиться о возрождении здравоохранения. У нас очень много талантливых врачей, но они в основном моего возраста и старше. Надо учить новых врачей, но не по американской методике, а по той, которая существовала в СССР, с учетом особенностей времени и новых медицинских достижений. Вернуть серьезное практическое обучение. Не зря кубинская медицина входит в тройку лучших в мире. А ведь учились кубинцы у советской медицинской школы. Надо лечить не симптомы, а болезнь и больного, тогда будет все получаться.

- Многие великие писатели прошлого были врачами: Чехов, Булгаков…

- Вообще надо перечитывать Конан Дойла, который тоже был врачом. Его произведения учат дедуктивному логическому методу, а он помогает поставить правильный диагноз.

Анатолий Беднов